 | Рядовой 20 октября 1963 года —14 января 1984 года Награжден орденом Красной Звезды и медалью «Воину-интернационалисту от благодарного афганского народа» Саша родился в городе Звенигород. Учился в школе поселка Саввинская Слобода, где окончил 8 классов, а затем решил продолжить образование в Звенигородском ГПТУ № 46, чтобы приобрести специальность электрика. После уроков занимался в спортивных секциях.
2 апреля 1982 года Одинцовским ОГВК призван на службу в армию и вскоре отправлен в Афганистан, в в/ч 43151. Прослужил он там ровно два года. Писал в последних письмах о скором возвращении, об окончании его пребывания в этой далекой стране. Но жизнь оборвалась на последних днях службы. Александр погиб 14 января 1984 года. После похорон командир части прислал письмо, в котором сообщил, что Александр был смелым и находчивым воином, с честью и достоинством выполнял свои воинские обязанности и присягу.
Похоронен А. А. Щербаков на кладбище села Саввинская Слобода.
Восемнадцать лет без сына Александра
— Теть Маш, спасибо вам за Сашу, за все, — еле сдерживая слезы, закончила свое выступление с воспоминаниями об Александре Щербакове его одноклассница по восьмилетке, теперь уже молодая женщина Галина.
Она подошла к сидевшей рядом матери Саши — Марии Алексеевне, по-свой¬ски ее обняла и поцеловала…
Такая вот дружеская, «своя» атмосфера царила весь тот вечер в зале Саввинской средней школы, где уже 18 лет чтут память своего ученика.
По приглашению организатора вечера — учительницы Татьяны Тимофеевны Кайзер, помимо школь¬ников вспомнить об Александре Щербакове собрались его друзья, одноклассники, родственники и во¬ины из окрестных частей. Делились воспоминаниями, пели «афганские» песни, читали стихи, цитировали письма Александра — «моим дорогим маме, папе, бабушке, Юре и Гале», в которых он писал о чем угодно, только не о том, как нелегко приходилось ему в той горной чужой стране...
Новый 1984 год у старшего пулеметчика, спецназовца Александра Щербакова был годом "дембельским". Поэтому и отмечали его с ребятами по-особому, «деды» как-никак… Прикидывали, кто куда пойдет после армии, говорили про своих девчонок, представляли, как в «дембельской парадке» заявятся домой. А Александр думал, как будет рассказывать отцу, брату и друзьям из Саввинки и Звенигорода, где он до армии учился в ПТУ, о полуторалетней жизни в Афганистане, о 37 боевых операциях, в которых ему пришлось участвовать...
Засыпая в то праздничное новогоднее утро, Саша не знал, что жить ему осталось всего две недели,
Все произошло 14 января 1984 года у кишлака Ваха пол Кабулом. Группа из десяти разведчиков - спецназовцев «напоролась» на «духов». Александр, как всегда со своим пулеметом, успел залечь между двумя большими камнями, откуда вместе с ребятами, залегшими рядом, поливал моджахедов огнем. Бой затягивался. «Духи», словно обкуренные, лезли и лезли на наших разведчиков, не считаясь со своими потерями. Спецназовцы отстреливались, как могли. Когда патроны оказались на исходе, начали швырять гранаты...
Весь этот ад длился около восьми часов. В конце-концов все наши ребята — десять человек — погибли, но смогли унести с собой на тот свет несколько десятков моджахедов.
Как рассказывали сослуживцы разведчиков, Саша Щербаков перед смертью был ранен, но продолжал вести бой. Его так и нашли возле пулемета...
Потом был последний перепет в Союз, «груз-200», и страшная новость, которую долго не могли решиться передать матери. Похороны, на которые пришла чуть ли не вся Саввинка, и которые Мария Алексеевна почти не помнит, известие о посмертном награждении Саши орденом Красной Звезды...
Словом, как в одном из «афганских» стихотворений:
Он возвращается домой
Из прошлой жизни, из разлуки.
Но край родной окутан тьмой,
И красок нет, и смолкли звуки.
Вслед за молчанием его
Пылит печальная дорога,
Но он не видит ничего
Из оцинкованного гроба.
И мать, ослепшая от слез,
Идет навстречу сыну, горбясь,
И возле медленных колес
Несут, сельчане страшну горесть.
Но жизнь продолжалась. Марина Алексеевна привыкала жить без Саши, приучалась к мысли, что больше его уже никогда не будет:
...Не дай. Отчизна, умолчать...
И этим матерей обидеть.
Они идут сынов встречать,
Чтоб никогда их не увидеть…
Кое-как отвлекала работа, да и домашние дела никуда не делись: как-никак, семья-то большая... Кое в чем помогали власти... Вот так и жила Мария Алексеевна эти годы. Привыкла? Свыклась? Да разве можно с таким горем свыкнуться…
Уходила она с того вечера памяти со слезами: пришлось все пережить, в который раз снова. Но чувствовалось в ней и какое-то удовлетворение: ведь шла в окружении близких ей людей, которые любят ее сына и хранят его память.
— Конечно, я очень рада, что моего сына помнят, и здесь, в школе, и в селе, — сказала Мария Алек¬сеевна. — Не забывают его и ребята, которые были с ним там. До сих пор приезжают, вожу их на кладбище, там с ними сидим, поминаем... И тогда чувствую, что Сашенька как будто бы с нами...
Олег Краснов, газета «Звенигородские ведомости», март 2002 года. |
