| Капитан 13 мая 1973 года – 20 сентября 1999 года Для капитана Гордеева дагестано-чеченская кампания стала второй по счету горячей точкой, второй войной, на которую он ушел добровольно.
Он был единственным сыном в семье кадрового военного, и не выбрать «профессию офицера» просто не мог. Надел курсантские погоны в Харьковском танковом училище, а когда Украина стала заграницей, перевелся в Московское общевойсковое.
В 1996 году, когда офицерам совсем перестали платить зарплату, Славе, чтобы кормить семью, пришлось уволиться. Через восемь месяцев, промучившись на «гражданке», он сказал: «Не могу жить без армии!».
— У меня были возможности устроить его в хорошее, безопасное место,— рассказывает отец Славы полковник Валерий Васильевич Гордеев. — Мы с женой пытались его отговорить ехать в Таджикистан: «Слава, ты у нас один, мы с тобой свою старость связываем». Но ему обязательно нужно было в самое «трудное» место: «Я не могу поступить по-другому, вы же сами меня так воспитали!»
Два года Вячеслав Гордеев служил на таджикско-афганской границе в составе 201-й мотострелковой дивизии. Однажды попал в заложники, но сумел освободиться сам. В другой раз сорвался на БМП с горного серпантина в ущелье и чудом остался жив. Он обладал двумя главными и очень редкими в наше время качествами офицера – был требовательным и заботливым. Во время 50-километровых марш-бросков по горам нередко таскал на себе «полную выкладку» за слабых бойцов. И в Таджикистане, и везде, где бы ему ни доводилось служить, всегда жил только в казарме, спал на солдатской койке и питался на полевой кухне. Неудивительно, что его бойцы, некоторые из которых прошли Афганистан и были чуть не вдвое старше Славы, своего командира уважали и любили. «Он нам как отец родной был», — признался один из них родителям Славы, когда его уже не стало.
Он не любил Москву. Ему было дико смотреть, как проводят время обколотые и обкуренные сверстники, и он уезжал из благополучной столицы туда, где нужно было делать реальное дело. «Я хочу, чтобы ты мной гордился», — сказал однажды Слава отцу.
В мае 1999 года Вячеслава Гордеева хотели оставить на майорской должности в Ростове, в штабе Северо-Кавказского военного округа, но он стремился в действующую 58-ю армию, части которой стояли на границах бурлящей Чечни. А уже в августе, не отгуляв и половины отпуска, положенного за два боевых года в Таджикистане, подал рапорт и снова, добровольцем, ушел «туда, где трудно», - воевать с чеченскими бандитами, прорвавшимися в Дагестан.
В субботу, 18 сентября, командиру роты 136-й отдельной мотострелковой бригады капитану Гордееву удалось позвонить домой. «Наверно, через месяц пойдем на Чечню»,— сказал Слава отцу. А в понедельник, 20-го, погиб под Буйнакском. Как это произошло, его отец не может выяснить до сих пор.
— Он был патриотом. Патриотом Родины и армии, Любил читать исторические книги, особенно Пикуля «Честь имею». Ходил всегда только в военной форме, любил ее и гордился. Я как-то предложил ему купить модные джинсы, а он: «Пап, зачем? Есть же форма!»
Еще он писал стихи и потрясающе рисовал. Рисовал так, как это может делать только человек, наделенный талантом от Бога, — на чем угодно и чем придется. В Московском общевойсковом училище разрисовал русскими пейзажами стены столовой и казармы. Дома — расписал масляными красками тарелки. А из Таджикистана привез «автопортрет» — черной пастой изобразил себя в камуфляже и при полном снаряжении на фоне гор и восходящего солнца.
Остался у родителей Славы внук Валерка, Валерий Вячеславович Гордеев, манерами и повадками до боли похожий на Славу. Кто знает, может, и ему уже снятся офицерские погоны… |
