| Сержант 21 декабря 1975 года – 16 января 1995 года Награжден орденом Мужества Алексей родился в Москве. В 1993 году окончил профтехучилище № 18 города Одинцово, получив специальность автослесаря. В армию был призван Одинцовским горвоенкоматом 18 декабря 1993-го и направлен в г. Ковров Владимирской области. В учебную воинской части 53609 освоил специальность стрелка-наводчика танка. После чего был направлен в в/ч 54083 Нижнего Новгорода. Оттуда командирован в Чеченскую Республику.
Алеша погиб 16 января 1995 года.
Похоронен на Лайковском кладбище города Одинцово.
Алексей играл на гитаре и очень любил песню, в которой есть строки «Солдатами не рождаются, солдатами умирают…»
Мать Алексея пожелала, чтобы эту песню нашли и строки включили в рассказ о сыне.
«Он торопился жить»
Сравнивая недолгие судьбы двух погибших маль¬чиков — Сергея Стремоухова и Алексея Амонского — невольно за¬мечаешь, насколько они похожи. Оба родились в 1975 году, оба были доб¬рыми, общительными, оба прекрасно играли на гитаре, пели. Оба любили. И верили, что все у них будет хорошо. Но жизнь распорядилась по-своему. В январе этого года оба погибли. В одном городе, охваченном кошмаром войны, — в Грозном.
Алеша Амонский жил в поселке Добрынина Домодедово кого района. И был в детстве очень болезненным мальчиком. Бесконечные воспале¬ния легких перешли в хронический бронхит, осложненный и астматическими компонентами. Мама, Татьяна Петровна, по нескольку месяцев в году лежала с ним в больнице. На лето бабушка забирала его к се¬бе в деревню. Но тогда эти заботы касались только родителей, В на¬шем государстве вообще очень своеобразный подход к воспита¬нию детей. Пока они растут, госу¬дарство их как будто и не заме¬чает. Но когда вырастут, оно тут же начинает забирать у них силы, нервы, здоровье, и даже жизнь.
— К школе здоровье у Алеши по¬правилось, — тихо рассказывает Татьяна Петровна. — Болеть он стал меньше, Появилось очень много дру-зей. Увлекался техникой, спортом, борьбой дзюдо. Купили штангу, папа сделал ему турник. Учился, правда, средне, бывало, что и баловался. Но для нас все равно был самый хоро¬ший...
Мама плачет. Мама теперь долго будет плакать. Ни время, ни самые добрые слова участия этих слез не осушат. Как мы радуемся им, нашим детям, когда они появляются на свет! Когда протягиваем руки навстречу их первым шагам! Как делаем отметки на дверном косяке: подрос, еще по-дрос! Разве это когда-нибудь можно забыть? Разве можно смириться с тем, что твоего сынули, который сов¬сем недавно заходил в комнату, раздвигая плечами дверной проем и глядя на тебя сверху вниз, ласково улыбался, — больше нет? Нет! Какое страшное слово! Мама долго будет плакать...
Когда Алеша окончил восьмой класс, семья Амонских переехала в Одинцово. Алеша поступил учиться в Одинцовское ПТУ № 18, по оконча-нии которого получил специальность автослесаря. Собственно, он никогда никем больше и не хотел быть. С детства любимыми игрушками были же-лезки. Все мастерил что-нибудь. То из двух старых велосипедов делал один новый. То, прилаживая к нему мотор, пытался превратить в мопед. Еще учась в школе, помогал ремонти¬ровать частные машины всем автолюбителям во дворе. А когда окан¬чивал училище, то уже ему помогали.
— У Алеши были золотые руки, — продолжает свой грустный рассказ мама. — Он все по дому делал сам, во всем помогал. И, знаете, очень торо¬пился жить, словно чувствовал... Ни¬чего не откладывал на потом: все старался сделать сразу, до конца, ка¬чественно.
Знакомые говорят, что такой ква¬лификации, какая у Алеши была к окончанию училища, иные слесари достигали только через несколько лет работы. Он и из армии часто пи¬сал родителям, что-то одному, то дру¬гому командиру ремонтировал маши¬ны.
Кстати, в армию Алеша не очень хотел идти. Но родители его убедили в том, что это надо. Отец, Василий Федорович, подолгу беседовал с сы-ном, говоря ему о том, что и сам служил, и дед всю войну прошел. Что военная служба — это нормальное дело для нормальных мужчин.
И Алексея призвали в армию. Сна¬чала он находился в учебном подраз¬делении в городе Коврове, Потом, получив специальность стрелка-на¬водчика и звание сержанта, попал в одну из танковых частей Нижнего Новгорода, Там приобрел спе¬циальность механика-водителя. На службу не жаловался, письма писал хорошие. Но только грустными были глаза солдата на фотографиях.
— Последний раз мы ездили к нему 28 июня, — Татьяна Петровна смо¬трит на фотографию сына. И разгова¬ривает не то со мной, не то с ним, — Приехали, а весь полк на полигоне, за городом. Командир части помог нам туда добраться, Алешу отпусти¬ли. Он побыл с нами, потом мы его проводили. И он пошел полем, сгор¬бился, даже не оглянулся…
Вытирая слезы, Татьяна Пе¬тровна шепотом просит: "Прости, сы¬ночек, что плачу...». Да, старики го¬ворят, что не надо плакать, что это тревожит усопшего. Но мне в этот мо¬мент хотелось сказать: прости нас, Алеша, что мы не плачем! Что идущая в стране война для нас будто и не война, что чужое горе перестало быть горем. А ведь траур по каждому мальчику, бессмысленно и безвре¬менно погибшему по недомыслию по¬литиков, из-за стратегической без¬грамотности командиров, должен быть народным...
В начале декабря от Алексея пришло письмо. Родителям он ничего не сообщал. Но друзьям написал, что 29 декабря приедет в отпуск. Только маме просил об этом не говорить — сюрприз хотел сделать. 21 декабря ему исполнилось 19 лет. Ко дню ро¬ждения родители телеграфом послали перевод, поздравили теле¬граммой. Сын в ответ молчал. И это встревожило. Материнское сердце не обманешь. Татьяна Петровна на¬чала звонить на "Горячую линию" и в Комитет солдатских матерей. Но везде отвечали, что Алексей Василь¬евич Амонский в списках солдат, на-правленных в Чечню, не значится. 18 января семья получила телеграмму от командира роты. В тексте сообща¬лось, что Алексей убыл в команди-ровку в город Владикавказ. А 20 ян¬варя пришли из военкомата и сооб-щили, что он погиб. Случилось это 16 января. Но при каких обстоятель-ствах, родители не знают. Татьяна Петровна будет теперь разыскивать сослуживцев сына, чтобы что-то узнать о последних днях его жизни. Из-вестно, только что умер Алексей от пулевого ранения в живот.
С Алешей пришли проститься все, кто хоть немного его знал. Были кол¬леги родителей, соседи, друзья, его девушка Света, хорошие знакомые и почти незнакомые люди, которых привело сюда чувство вины перед погибшим мальчиком-солдатом.
Уже после похорон вернулся дене¬жный перевод, так и не получен¬ный именинником. И последнее пись¬мо, которое Алеша послал 11 января из Владикавказа. В нем он, как мог, успокаивал родителей: «Папа, ты мать успокой. Вы там, на¬верное, места себе не находите. Все будет нормально, я вам обещаю. Не верьте телеку, газетам. Не забывай¬те. Я вас всех очень люблю».
Опустевший дом, где еще недавно ждали возвращения сына, связы-вали с ним все надежды и чаяния. Занавешенные зеркала, как молчали¬вый укор — не уберегли. Обещание каких-то льгот родителям — словно что-то может заполнить образовав¬шуюся в их жизни пустоту. И четыр-надцатилетний брат Женя... По зако¬нодательству он теперь будет осво-божден от военной службы. Но и н謬когда уже не обнимет племянников, не сможет позвать на помощь стар¬шего брата, когда станет трудно. И с годами будет все больше и больше осознавать тяжесть невосполнимой утраты.
Елена Колесникова,
Одинцовская районная газета «Новые рубежи».
23 февраля 1995 года. |
